Кафе "Селект" открылось на Монмартре в 1925 году и быстро обрело постоянных клиентов благодаря круглосуточному графику работы. Сюда захаживали не только Хемингуэй, Фицджеральд и Пикассо, но и Генри Миллер, Эмма Голдман и даже персонажи романа "И восходит солнце".

Всего только год назад Мона и я каждый вечер, расставшись с Боровским,
бродили по улице Бонапарта. Площадь Сен-Сюльпис, как и все в Париже, ничего
тогда для меня не значила. Я отупел от разговоров и от человеческих лиц,
меня тошнило от соборов, площадей, зоологических садов и прочей дребедени.
Сидя в красной спальне в неудобном плетеном кресле, от которого изнывала моя
задница, я поднимал книгу, смотрел на красные обои и слушал беспрерывный
говор вокруг... Я помню эту красную спальню и всегда открытый сундук с ее
платьями, разбросанными повсюду в кошмарном беспорядке. Красная спальня с
моими галошами, тростями, записными книжками, к которым я даже не
прикасался, и холодными мертвыми рукописями... Париж! Это был Париж кафе
"Селект", кафе "Дом", Блошиного рынка, банка "Американ экспресс", Париж!
Тросточки Боровского, его шляпы, его гуаши, его доисторическая рыба и
доисторические же анекдоты. Из всего этого Парижа двадцать восьмого года
только один вечер отчетливо вырисовывается в моей памяти -- вечер, когда я
уезжал в Америку.

- Генри Миллер

Этот бар знаменит не только тем, что являлся местом встречи многих писателей, художников и режиссеров, но и тем, что именно здесь были впервые поданы коктейли Кровавая Мэри, Френч 75 и Манки Гланд. Еще, если верить Яну Флемингу, создателю книг об Агенте 007, то именно с Бара Гарри начался вечер, в который 16-летний Джеймс Бонд "почти одновременно лишился девственности и своего дипломата".
Помимо Хемингуэя, который побывал во всех заведениях нашего списка, сюда заходили Коко Шанель, Синклэр Льюис и даже Эдуард VIII, однажды король Великобритании и дядя нынешней королевы, Елизаветы II.

До Липпа было недалеко, и все те места на пути к нему, которые мой
желудок замечал так же быстро, как глаза или нос, теперь делали этот путь
особенно приятным. В brasserie было пусто, и, когда я сел за столик у стены, спиной к зеркалу, и официант спросил, подать ли мне пива, я заказал
distingué -- большую стеклянную литровую кружку -- и картофельный салат.
Пиво оказалось очень холодным, и пить его было необыкновенно приятно.
Картофельный салат был хорошо приготовлен и приправлен уксусом и красным
перцем, а оливковое масло было превосходным. Я посыпал салат черным перцем и
обмакнул хлеб в оливковое масло. После первого жадного глотка пива я стал
есть и пить не торопясь. Когда с салатом было покончено, я заказал еще
порцию, а также cervelas - большую толстую сосиску, разрезанную вдоль на
две части и политую особым горчичным соусом.
Я собрал хлебом все масло и весь соус и медленно потягивал пиво, но
оно уже не было таким холодным, и тогда, допив его, я заказал поллитровую кружку и смотрел, как она наполнялась. Пиво показалось мне холоднее, чем
прежде, и я выпил половину.

- Эрнест Хемингуэй, "Праздник, который всегда с тобой"

Да, Хемингуэй успел поесть и здесь. Помимо него в этот ресторан заглядывали Шагал, Камю, Пруст и Антуан де Сент-Экзюпери. В 1935 году Марселин Газе, тогда управляющий рестораном, основал литературную премию Prix Gazes, которая выдается до сих пор.